Читать книгу "Маленькая рыбка. История моей жизни  - Лиза Бреннан-Джобс"

Мы прощали ему эксцентричные выходки и выпады, потому что он был гением, который бывал порой и добр, и прозорлив. Теперь я чувствовала, что, если дам слабину, он уничтожит меня. Будет говорить, как мало я значу, до тех пор, пока я в это не поверю. Какая мне была польза от его гениальности?

Я устала переезжать из дома в дом, от отца к маме и обратно. Поэтому решила разделить оставшееся до университета надвое – по шесть месяцев там и здесь. Я знала, что эта идея отцу не понравится. Признаться, я бы переехала к маме насовсем, но опасалась, что это приведет его в ярость. К тому же я не хотела покидать Рида.

Я поняла: чтобы переговоры были успешными, нужно быть готовой полностью отказаться от того, что хочется, в пользу чего-то другого. Нужно научиться быть отчаянно безразличной. Когда отец сказал, что у меня нет востребованных навыков, во мне что-то дрогнуло и обмякло. Я поняла, что никогда не добьюсь того, на что надеялась, переезжая к нему.

В те выходные я ждала у двери, когда он покончит с обедом и выйдет в коридор.

– Можно с тобой поговорить?

– Ага, – ответил он и сел на темную деревянную скамью рядом со мной.

– Ты, наверное, знаешь, как тяжело мне постоянно мотаться из дома в дом, – начала я. – Ваши дома – абсолютные противоположности. Мне бы хотелось поделить год надвое между вами.

Меня пробила дрожь. Нужно было – во что бы то ни стало – озвучить просьбу до того, как он нащупает слабое место, как разглядит опорные части, смычки, перекладины.

– Но ведь ты и так проводишь у матери два месяца кряду, – ответил он. – Вообще-то мне бы хотелось, чтобы ты чаще бывала дома. Мне не нравится, как ты себя ведешь. Если хочешь быть частью семьи, нужно уделять нам больше времени. Знаешь что? Нет, так не пойдет.

Другие искали компромисс, но его наличие разногласий вполне устраивало.

Он поднялся и пошел прочь.

– Если ты не разрешишь мне поделить это время, – сказала я, как будто между делом. – Я перееду к маме на весь год.

Я следила за ним краем глаза. Он как будто сдулся, весь разом. Никогда раньше я не выходила победителем из споров с ним.

– Я… – он повернулся ко мне. – Ну, хорошо. Ладно.

От этой победы мне стало неуютно, как будто я его ранила. Я почувствовала, что должна быть милосердной.

– Дай знать, какую половину тебе бы хотелось, – сказала я.

– Я подумаю об этом, – ответил он, уходя.

Я выиграла. Это было небольшое достижение, всего лишь шаг. Но я выберусь отсюда. Буду двигаться вперед, к свободе – и однажды проеду в автомобиле под высоким сводом ветвей, и стекло с моей стороны будет опущено, и я вальяжно положу локоть на дверь.

Полет

♦

В самом начале последнего учебного года в «Пали» меня избрали главным редактором школьной газеты. Теперь я вместе с троими другими учениками редактировала все материалы и поздно вечером отправляла газету в печать. Все предыдущие годы сменявшие друг друга главные редакторы казались мне такими взрослыми и авторитетными. Теперь я занимала ту же должность.

В том году мы выпускали статьи о том, что школьный совет массово сокращает сотрудников и вместе с тем раздает оставшимся кредитные карты, а те не жалеют заемных денег, помимо прочего, на дорогие обеды в ресторане «Макартур Парк». После ряда подобных статей глава школьного совета подал прошение об отставке.

Как-то раз среди недели в редакции возникли технические неполадки.

Слетела система на всех компьютерах, экраны погасли, принтер перестал работать. Нужно было незамедлительно что-то предпринять, перезагрузить компьютеры, потому что иначе несколько дней работы пропали бы даром – весь наш тщательно подготовленный материал. Джош – его густые волосы были серовато-песочного цвета, он забирал их в хвост – улегся на пол, чтобы поправить провода. Остальные застыли в отчаянии и ужасе. Джошу всегда удавалось все починить: компьютеры возвращались к жизни, принтер принимался с шипением выплевывать бумагу.

– Поедешь со мной? – спросил Джош.

Он предлагал поехать к нему за недостающим проводом. Я впервые рассмотрела его: ямочки на щеках, когда он улыбался, широкие плечи под фланелевой рубашкой. Он был застенчивым и дружелюбным, писал размашистым неразборчивым почерком – будто хвост воздушного змея вился по строке из конца в конец.

– Конечно, – ответила я, еще не зная, что он жил в Портола-Вэлли, в 20 минутах езды от школы. Его мать и отчим были юристами, каким-то замысловатым образом им удалось перевести его в школьный округ Пало-Алто – им пришлось поручиться, что они будут подвозить его по дороге на работу.

Он был неряшливым. Точнее, таким он казался мне. Слишком расслабленным, неорганизованным. Да, он умел чинить компьютеры, но в остальном был неопрятен: забывал делать домашние задания по английскому, что задавала миссис По, тогда как я усердно работала, чтобы получить высокий балл. Он всегда опаздывал, путал дни и пытался доделать домашнюю работу на коленке за несколько минут до урока. (Позднее я узнала, что он ходил на курсы по прикладной математике и дифференциальным уравнениям в Стэнфорде, а потом поступил в Стэнфорд и Массачусетский технологический институт).

Он ездил на подержанной «Тойоте Супре» 1983 года ослепительно яркого сине-зеленого цвета с двумя волнистыми розовыми полосками на бортах.

– Извини за эти полоски, – сказал он, когда мы уселись в машину. Он купил ее у женщины-физика из Ливермора. Мне нравилось, как смотрелись на руле его руки.

В его комнате были матрас на полу и окно, выходящее на двор и лес. Там стоял музыкальный центр и лежали наушники, повсюду были разбросаны бумаги и книги. Комната была достаточно большой, поэтому казалась одновременно и пустой, и захламленной. Джош нашел провод, и мы вышли.

На обратном пути он свернул на Астрадеро-роуд, двухполосную дорогу, неровную, с небрежными заплатками на асфальте, что бежала вдоль заповедника.

– Я покажу тебе один секрет, – сказал он. – Погоди-ка.

Скорость на том отрезке была ограничена 25 милями в час, но он все сильнее давил на газ. Мы приближались к слепому повороту: дорога перед ним шла вверх и исчезала за склоном холма, с другой стороны был обрыв. Она огибала холм, но отсюда этого было не разглядеть. Если бы навстречу ехала машина, мы бы столкнулись с ней на повороте; мы бы разбились, если бы дорогу переходило семейство оленей.

Джош ехал все быстрее, переключая передачи: третья, четвертая, пятая. Мотор ревел и визжал.

– Ты уверен, что стоит…

– Не волнуйся! – он пытался перекричать шум. – Я так уже делал.

Мама иногда говорила, что есть специальные ангелы-хранители – только для подростков.

Помоги мне, бог подростков, взмолилась я про себя. О, бог подростков.

– Держись! – крикнул Джош.